Клуб "Любомудрие"

В Малой советской энциклопедии 30-х годов есть статья Вольфсона «Экономика политическая» посвящённая понятию «политическая экономия». Статья необычно большая для энциклопедического словаря. Её объём более 4-х страниц, Но ничего нового Вольфсон не привносит. Только перетолковывание приведенных выше определений Ф. Энгельса с последующим кратким обзором экономических учений прошлого и своего времени. Привлекает лишь утверждение, указывающее на отсутствие теоретической базы необходимой для экономической победы социализма: „…теперь, когда боевой задачей стало разработать теорию советского хозяйства“.

Вольфсон не смог придти к определению круга задач науки политэкономии вообще, а потому и не смог решить вопрос о необходимости особой политэкономии социализма.
французом А. Монкретьеном еще в 1615 г. в книге «Трактат политической экономии».

А. Смит, У. Петти, Т. Мальтус, Ж. Сэй, Д. Рикардо и др. сделали из теории политэкономии самостоятельную науку, исследующую внутренние закономерности общественного развития.

Г. Гегель назвал политическую экономию наукой, которая «делает честь мысли, потому что она, имея перед собой массу случайностей, отыскивает их законы. Интересно видеть, как все взаимозависимости оказывают здесь обратное действие, как особенные средства группируются, влияют на другие сферы и испытывают от них содействие себе или помеху. Эта взаимная связь, в существование которой сначала не верится... замечательна главным образом тем — и сходна в этом с планетарной системой, — что она всегда являет глазу лишь неправильные движения; и все же можно познать ее законы».

Поразительно и удивительно, что современная «большая» экономическая наука не хочет замечать этого,

Далее будет предложено чёткое определение политэкономии, которое невозможно совместить ни с одним другим понятием экономической науки. Это определение просто и очевидно. Оно позволяет «увидеть» причины нежелания западных бизнесменов и деятелей экономической науки использовать его в своих «исследованиях».

О подобном нежелании есть высказывание Гэлбрэйта: „<Сегодня> убеждение превращается в основной инструмент осуществления власти. Для этого жизненно важное значение имеет существование представлений об экономической жизни, которые были бы близки представлениям организаций, представляющих власть.… Содействие, которое экономическая теория оказывает осуществлению власти, можно назвать её инструментальной функцией в том смысле, что она служит не пониманию или улучшению экономической системы, а целям тех, кто обладает властью в этой системе“.

Подобные высказывания есть и у С. Ю. Глазьева: «Нужно разделять экономическую науку и политическую экономию. Некоторые рыночные фундаменталисты действительно слепо следуют рекомендациям МВФ, не замечая даже, что МВФ даёт нам и американцам прямо противоположные рекомендации. У них не хватает мышления для того, чтобы разобраться в причинах: почему рекомендации так кардинально отличаются. А отличаются они потому, что мы для них периферия, которую … нужно лишить возможностей внутренних источников развития».

На замечание «Всё бы ничего, но они, к сожалению, сформировали новое поколение экономистов», С.Ю.Глазьев отвечает: «Это политэкономы. Экономист-учёный действует так же, как и физик: он анализирует закономерности, пытается объяснить тенденции, умеет считать, строит модели, и он относится к экономической реальности как к реальности, во всей её сложности, нелинейности, неопределённости. А задача политэконома оправдать существующий порядок, он попросту обслуживает интересы тех, кто сегодня господствует в социально-экономической системе. Поэтому неудивительно, что среди отличников по марксистской политэкономии сегодня наблюдается очень много рыночных фундаменталистов. Их взгляды — следствие догматизма. Догматик может очень легко одну картину мира заменить на прямо противоположную».

Отметим, что понятие «политическая экономия» принципиально опирается на вопросы распределения производимого продукта. Распределение – это почти единственное, чем принципиально может отличаться социальное общество от частно-капиталистического.
Подобная статья «политэкономия» академика Л. Абалкина помещена в БСЭ 1973 года. Размер этой статьи

те же 4 страницы. Уже само многословие, без завершающего чёткого определения разъясняемого понятия, свидетельствует о трудностях с пониманием проблематики даже в стенах АН СССР.

Упоминание Л.Абалкина о „созданной К. Марксом и Ф. Энгельсом пролетарской … подлинно научной политэкономии, являющейся в то же время последовательно партийной“ вызывает вопрос удивления: откуда Л. Абалкин почерпнул подобные сведения? «Капитал» Маркса имеет подзаголовок «К критике политэкономии», что свидетельствует о направленности этой работы не связанной с созданием политэкономии. Есть и указание самого Маркса: „…конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества“. О создании «партийной политэкономии» нет ни слова.

Результат исследований классиков «научного коммунизма» в области политэкономии приведен выше, на стр.26, в виде определения Ф. Энгельса, чётко фиксирующим отсутствие подлинной политэкономии.

С этим заключением соглашается и И. Сталин в разделе „Другие ошибки товарища Ярошенко“ своей работы "Экономические проблемы социализма".

Наконец, нельзя же забывать лозунг отчаяния, произнесённый Сталиным в 1952 году: „Без теории нам смерть, смерть, смерть!“.

О какой же партийности политэкономии как науки, говорил академик?

Позже сборник Калининградского университета 1983 года вводной статьей её ректора Медведева Н. А. зафиксировал: „…политическая экономия социализма оказалась сейчас на некотором распутье. …стоящие перед ней проблемы…, затрагивают коренное содержание этой науки. Речь идёт о таких проблемах, как сам предмет (выделено мною) политической экономии социализма, её метод, логическая структура (в частности, соотношение в ней категорий и законов непосредственно-общественного и

товарного производства), содержание категории хозяйственный механизм и т.п. Все они являются сейчас дискуссионными. Их глубокое уяснение стало неотложной необходимостью. Без этого нельзя выполнить…задачу разработки действительно научного курса политэкономии социализма“.

Известно и выступление на заседании Института экономики РАН д.с.н. Кирдиной С.Г. посвящённое месту и роли политэкономии социализма в экономической теории»: «Политэкономия социализма, на мой взгляд, в большей мере является не столько элементом мировой экономической теории, сколько достижением российской школы экономической мысли, которая отстаивает определённый своеобразный подход при анализе общества». И далее: «Марксистская экономическая теория,…оказалась совершенно нежизнеспособной при анализе общества не рыночного типа. Мне кажется, политэкономия социализма не справилась с задачей её адаптации к иным условиям, чем те, в которых жил Маркс».

Во взглядах на политэкономию социализма Кирдиной С.Г. и Медведева Н.Д. есть различия: Кирдина С.Г. полагает, что политэкономия социализма есть, но не справилась с задачей её адаптации…, в то время как Медведев Н.Д. видит проблему в самом предмете политической экономии.

Д.В.Валовой, д.э.н., одну из своих работ назвал очень образно, отражая самую суть вопроса «Блеск и нищета политэкономии». Его заключение: «Политическая экономия социализма, заблудилась в океане мыслей и не смогла в лесу фактов определить механизм рационального использования объективных экономических законов».

О выводах Сталина, отождествляющих экономические законы с законами природы, напоминает Кирдина С.Г.: «… законы экономического развития являются объективными законами, отражающими процессы экономического развития, совершающиеся независимо от воли людей. Люди могут открыть эти законы, познать их и, опираясь на них,

использовать их в интересах общества, … но они не могут уничтожить их или создать новые экономические законы.… Можно ограничить сферу действия тех или иных экономических законов, можно предотвратить их разрушительные действия, если, конечно, они имеются, но нельзя их «преобразовать» или «уничтожить», завершая всё своим заключением: «На место субъективизма было поставлено воззрение на социальный процесс, как на естественно-исторический процесс, - воззрение, без которого, конечно, и не могло бы быть общественной науки».

Это заключение было бы неоспоримым при наличии «общественной науки». Но её то и нет! Об этом и приведенный выше вывод Медведева Н.А.

Воззрение Сталина на экономические законы как на объективные данности не оспаривается, но это воззрение до сего дня не получило всеобщего признания и потому-то мы всё ещё не имеем подлинной общественной науки. Именно «воззрение на социальный процесс, как на процесс естественно-исторический» открывает возможность и указывает на необходимость создания общественной науки, одним из основных разделов которой должна стать наука «Экономика Общества».

Принято считать, что классическая политическая экономия зародилась в начале XVII, т.е. примерно 400 лет тому назад.

Существенный вклад в развитие политэкономии внесли английские ученые А. Смит и Д. Риккардо. Наиболее распространена в научном мире версия, что классики исчерпали себя в последней трети XIX века трудами Дж. С.Милля.

Но Дж. С. Милль завершил свою работу простым указанием на то, что людям ещё только предстоит понять сравнительные качества капитализма и социализма: «Без понимания взаимодействия сил, приводящих ее в движение, история является лишь описательным источником знания».

Именно на понимание «взаимодействия сил», подчиняющихся действию объективных законов развития общества, и должна обратить своё внимание наука «Экономика Общества».

В 1902 г. английский экономист А. Маршалл положил начало так называемой неоклассической политэкономии и начал читать курс «Экономикс». Определяя его, А. Маршалл писал: «Экономическая наука занимается изучением того, как люди существуют, развиваются и о чем они думают в своей повседневной жизни. Но предметом ее исследований являются главным образом те побудительные мотивы, которые наиболее сильно и наиболее устойчиво воздействуют на поведение человека в хозяйственной сфере его жизни».

КПСС было использовано «ленинское понимание предмета политэкономии как науки, изучающей не общие законы всех социально-экономических формаций, но специфику воспроизводства при различных системах общественного хозяйства. Это дало право российским экономистам говорить о политической экономии социализма как науке, имеющей собственный, отличный от марксизма-ленинизма, предмет. Таким образом, было обозначено собственное поле политической экономии социализма в национальном и общемировом обществоведении». (Кирдина).

Таким образом, в настоящее время в мире, казалось бы, существуют две основные теории исследования сил,

двигающих общественным развитием: «политэкономия» и «экономикс». Обе ставят своей первоочередной целью исследование «побудительных мотивов, воздействующих на поведение человека». В чем же их различие?

К. Макконнелл и С. Брю вскользь указывают, что экономикс — это отдельный предмет, который не есть суррогат политэкономии, а лишь ее часть.

Даже учебник 1997 г. АНХ им. Плеханова не избежал внесения своей доли путаницы при толковании термина «политэкономия»:

"Некоторые …представляют, что политическая экономия сегодня давно перестала быть наукой, а превратилась в шаманологию. Эволюция терминов «экономика», «политическая экономия», «экономикс» и «общая экономическая теория» обусловлена историческими причинами, но по существу они являются названиями одной и той же постоянно развивающейся науки, исследующей экономические явления, процессы хозяйствования на различных уровнях взаимосвязи и взаимозависимости".

Но если в этом учебнике использована смесь понятий, то его прототип – учебник "Экономика" Самуэльсона и Нордхауза, попросту проигнорировал сам термин «политэкономия». В учебнике объемом в 1300 страниц места ему не нашлось, что означает, видимо, отрицание за ним хоть какого-то смысла. Это в очередной раз напоминает о попытках западных авторитетов не возбуждать стремления к истине.

Подобное смешение понятий, их неразделённость, синкретизм, создаёт препятствия в деле осознания реальных взаимосвязей людей в их экономической деятельности, без чего наука «Экономика Общества» не может и возникнуть.

Очень хорошо отметил потенциальные возможности политэкономии Василий Галин: „За изучение сил и законов, крутящих колеса истории, отвечает специальная наука — «политэкономия», — понятие которой было предложено

Пушкинский дискуссионный клуб "ЛЮБОМУДРИЕ"