Отправлено: 11.04.14 18:51. Заголовок: ИЗМЕРЕНИЕ ВРЕМЕНИ

ИЗМЕРЕНИЕ ВРЕМЕНИ

А. Пуанкаре – 36, с.с.218 – 221 – представляет миру : «Измерение времени. Пока мы не выходим из области сознания, понятие времени относительно ясно. Мы не только без труда отличаем настоящее ощущение от воспоминания прошлых ощущений или предвидения будущих, но мы вполне знаем, что мы хотим сказать, когда утверждаем, что из двух явлений сознания, которые у нас сохранились в памяти, одно было раньше другого или же что из двух предвидимых явлений сознания одно будет раньше другого.
Когда мы говорим, что два факта сознания одновременны, этим мы хотим сказать, что они глубоко проникают друг друга, так что анализ не может разъединить их, не искажая их.
Порядок, в котором мы размещаем явления сознания, не терпит никакого произвола. Он предписан нам, и мы ничего не можем изменить в нем.
Я должен прибавить только одно замечание. Для того чтобы какая – нибудь совокупность ощущений сделалась воспоминанием, которое могло бы быть распределено во времени, нужно, чтобы она перестала быть актуальной, чтобы она утратила для нас значение своей бесконечной сложности, иначе она осталась бы актуальной. Нужно, чтобы она, так сказать, кристаллизовалась вокруг центра ассоциации идей, который будет как бы меткой. Только тогда мы можем распределять во времени наши воспоминания, когда они потеряют, таким образом, всякую жизненность, - подобно тому, как ботаник распределяет в своем гербарии цветы, когда они уже высушены. Но число меток может быть только конечным. При учете этого психологическое время было бы прерывным. Откуда же возникает представление, что между двумя некоторыми мгновениями существуют еще и другие мгновения? Мы распределяем наши воспоминания во времени, но мы знаем, что продолжают пребывать и пустые промежутки. Как это могло бы быть, если бы время не было формой, ранее существовавшей в нашем сознании? Как мы узнали бы о наличии пустых промежутков, если возбуждать наше сознание они в состоянии не иначе, как только через свое содержание?
Но это еще не все; мы хотим вложить в эту форму не только явления нашего сознания, но и явления, ареной которых служат другие сознания. Более того, мы хотим вложить в нее физические факты, то, чем мы заселяем пространство, которое ни одно сознание не воспринимает непосредственно. Это необходимо, потому что без этого наука не могла бы существовать. Одним словом, нам дано психологическое время, и мы хотим создать научное и физическое время. Здесь – то и начинается трудность, или скорее трудности, потому что их две.
Вот перед нами два сознания, как два непроницаемые друг для друга мира. По какому праву мы хотим заключить их в одну и ту же форму, измерить их одной и той же мерой? Не похоже ли это на то, что мы хотим мерить длину с помощью грамма или взвесить с помощью метра?
И потом, почему мы говорим об измерении? Мы, может быть, знаем, что такой – то факт предшествует такому –то другому, но мы не знаем, насколько предшествует.
Итак, есть две трудности:
Первая. Можем ли мы преобразовать психологическое время, которое есть качественное, во время количественное?
Вторая. Можем ли мы измерить одной и той же мерой факты, которые совершаются в различных мирах
Первая трудность была замечена уже давно; она была предметом долгих дискуссий, и можно сказать, что этот вопрос разрешен.
Мы не имеем непосредственной интуиции равенства двух промежутков времени. Тот, кто думает, что обладает такой интуицией, обманут иллюзией.
Когда я говорю: от двенадцати часов дня до часа проходит то же самое время, что и от двух до трех, какой смысл имеет это утверждение?
При малейшем размышлении обнаруживается, что оно само по себе не имеет никакого смысла. Оно получит только тот смысл, какой мне угодно будет ему придать с помощью определения, допускающего, конечно, известную степень произвола.
Психологи могли бы обойтись без такого определения; физики, астрономы – не могли бы; посмотрим, как они справились с этим.
Для измерения времени они пользуются маятником и принимают по определению, что все циклы колебаний этого маятника имеют равную длительность. Но это только первое приближение; температура, сопротивление воздуха, барометрическое давление изменяют ход маятника. Если бы мы избавились от этих причин, то добились бы гораздо большего приближения, но все же это было бы только приближение. Новые причины, которыми мы до сих пор пренебрегали, - электрические, магнитные или иные – не замедлили бы внести свои мало заметные возмущения.
В самом деле, самые лучшие часы время от времени требуют поправки, и эти поправки делаются с помощью астрономических наблюдений; уславливаются, что звездные часы отмечают один и тот же час, когда одна и та же звезда проходит через меридиан. Другими словами, именно звездные сутки, т.е. время оборота Земли, и есть постоянная единица времени. По новому определению, заменяющему то, которое было взято из колебаний маятника, допускается, что два полных оборота Земли вокруг своей оси имеют одинаковую длительность.
Однако астрономы не удовлетворились и этим новым определением. Многие из них думают, что морские приливы и отливы действуют как тормоз на наш земной шар и что вращение Земли становится все более и более замедленным (на замедление вращения Земли вокруг своей воображаемой оси влияет в большей степени Солнце, а не приливы и отливы, вставка моя). Таким образом, можно было бы объяснить видимое ускорение Луны (здесь имеет место тот же фактор – влияние Солнца на вращение и обращение Луны вокруг своей воображаемой оси и воображаемой оси системы Земля – Луна, вставка моя), движение которой оказалось быстрее, чем это допускает теория, потому что наши часы, т.е. Земля, отставали бы».
Возможный пользователь этой статьи, пожалуй, заинтересуется содержанием книги А. Пуанкаре «О НАУКЕ», потому имеет смысл закончить выписки из данной книги.
То, что изложили Лукреций Кар, Декарт, Кант, Гегель, Пуанкаре, было известно древнейшим и представлено в трудах Аристотеля. Но кто читает Аристотеля, ведь, по недоразумению И.Ньютона, ученые стоят на плечах гигантов мысли и, следовательно, видят дальше.
Сделаем некоторый экскурс в историю формирования представлений о пространстве, времени у человечества.
В первую очередь уже пращуры заметили «простейшие циклы на Земле – смена дня и ночи». Поскольку человек вынужден был считать «небосвод подвижным, иначе не было бы смены дня – ночи», постольку уже древние люди вынуждены признать «единство представлений формы – пространства – времени».Философы доже излагали эти представления с единой точки зрения. Наиболее четко это представление изложил Аристотель. Так что Минковский, Эйнштейн и их последователи при утверждении единства пространства – времени опоздали на многие тысячелетия, но без осознания.
Далее. Древнейшие заметили (просто не могли не заметить), что день, ночь в каждое мгновенье иные. Значит, каждое мгновенье формы времени отличается даже от сопряженных мгновений времени, т.е. время по процессу не является ни однородным, ни изотропным. То же самое с «пространством». Значит, уже древнейшие люди «пространство, время» не могли не связать с изменением, движением в частности. Стало быть, они даже интуитивно «чувствовали» неповторимость «пространства – времени». Надо иметь в виду, что философы излагают то, что «масса чувствует».
Для измерений, по существу, всегда использовали явно или неявно «маятники» как единство «пространства – времени». Измерение – всегда цикл как мера взаимодействия между измеряемым и измеряющим. Измерительная система – это посредник между объектом измерения и субъектом наблюдения, который снимает показания.
И так все виды взаимодействий наблюдатель вынужден соотносить со своим представлением (кадром). Теперь это соотнесение можно калибровать. Первой калибровкой было, есть, будет СЛОВО (ЯЗЫК). Конкретное слово называет нечто с непременным соотнесением слова как знака и семантики слова в единстве, потому всякое слово противоречиво, многозначно. Естественность представляется субъекту как упорядоченность. Вследствие этого сознание упорядочивает и систему знаков – слов. Простейшее упорядочение - суждение, затем следует система суждений – силлогизмы, методы, ЛОГИКА. Происходит дальнейшая формализация системы слов при изложении при их относительной самостоятельности – РАССУДОЧНАЯ (ФОРМАЛЬНАЯ) ЛОГИКА. Далее следует не сохранение семантики слов в системе представлений – РАЗУМНАЯ (ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ) ЛОГИКА. Ныне количество логик растет лавинообразно, что и приводит к кризису познания.
Рассудочная (формальная) логика может быть снова формализована введением дополнительных знаков, символов как свертки. Наконец, вводится число как высшая форма абстракции. Характерное свойство числа – противоречивость: число измеряет нечто и измеряется мерой, принятой за единицу при данном исследовании. По Аристотелю, число исчисляет нечто и исчисляет себя. Число – мера, но не величина.
Познание, даже в принципе как скрытом определении и соглашении, может базироваться на инерции форм, т.е. постулируемой повторяемости содержания форм, иначе не может быть познания. Стало быть, познание суть гипотеза повторяемости. Знания, приобретенные ранее, можно как бы тождественно переносить из настоящего как в будущее, так и в прошлое. Отсюда и следует расходимость знаний, познания
Поскольку для всякой формы представлений, в принципе, можно ввести меру как устойчивость по соглашению, постольку и при измерении взаимодействий вводят меру – число. Число, в сущности, формализация колебаний, отнесенных к самим себе. Так возникли вначале системы счислений, а затем и единицы измерений, включающие в себя число с размерностью (основные единицы измерения, например, в СИ) – количественная качественность.
Ныне в СИ за основную единицу формы представления «расстояний принят метр, а для формы времени – секунда. Секунда формы времени соответствует 15 секундам угловым при вращении Земли. Как метр, так и секунду ныне определяют количеством колебаний подуровней выбираемых химических элементов при соответствующих условиях и при постулате постоянства «скорости света в вакууме», что, в принципе, не может быть корректным, т.к. подуровни не представляют собой вакуум. Таким образом, формы расстояния (расстояние по чему – то отождествляют с пространством) и времени приводят к числу, как это утверждал и Аристотель. Так как число – форма абстракции, не существует вне сознания, формы же «пространства и времени» приводят к числу, то и формы «пространства, времени» не существуют вне сознания. Конечно, с этим утверждением могут не согласиться, но это – другая проблема и для других. Не смогут согласиться и с утверждением, что число как конкретизация количества не может быть ни прерывным, ни непрерывным. Непрерывным может быть разве лишь величина. В частности, при отождествлении «числовой оси» с числом не могут понять, что «числовая ось» - величина, а число суть число. Не осознание этого порождает великие парадоксы в математике и не только. Например, в математике утверждают, что дифференциал – линейная часть приращения. Но что такое линейная часть? «Линейная часть» - величина, а не число. В математике предлагают много способов взятия интеграла. Но все способы взятия интегралов – это схоластика. Почему? Да потому, что под знаком интеграла стоит произведение производной и дифференциала «независимой производной». Следовательно, при таком определении, если нет производной функции, то нет и интеграла. Иными словами, интегралы можно брать только при условии существования производной. Вследствие этого в математике вводят различные представления интегралов. Математика не только утратила определенность, но никогда математика не имела определенности. В самом деле, математика строится на аксиомах, первичных представлениях и определениях. Аксиома – это замаскированное определение и только. Определений можно дать сколько угодно. Потому и ветвей математики в современной математике – множество. Об этом потом